Мне помнится, у Брейгеля в «Зиме»
впервые я прочувствовал пространство,
холодное, как скрип саней,
просторное, как плащ фламандца.
Пространство воли, заключённой в холст
и усечённой гранью чёрной рамы,
пространство чувства, собранного в горсть
привычными руками.
Из-под кистей зима просилась вон
и растекалась суриком и стужей
по загрунтованному полотну,
и силилась махнуть наружу.
Поля твердели. Стыли города.
Крестьяне цепенели в странном танце
и обрывалась мёрзлая вода
пластами в ледяном пространстве.
И всё в меня как будто перешло,
И всё во мне как будто отразилось.
Назло пространству, времени назло
И новым смыслом путь мой осветило.
Любимые не умирают, а только рядом быть перестают!
Увидела только сегодня, но созвучно настроению.
И с Бахом Брейгель удивительно созвучен, Тарковский в "Солярисе" тоже Брейгеля связал с Бахом.