Евфросиния писал(а):
...копаясь в материалах по теме, я зацепилась за аналогичную мысль (не помню точно где)...
Вот нашла этот источник. Это «Кожаные ризы» Панайотиса Нелласа. Я его нашла после того прочтоения Шмемана, которое оставило у меня пат.анатомическое впечатление, и пытаясь понять что же он хочет сказать, копалась в материалах по теме. Полдностью я Нелласа не читала, но мое внимание тогда зацепилось за те мысли, где Неллас пишет о том, что вкусив запретного плода, возжелав независимости от Бога, человек по сути лишился Жизни, сам в себе этой жизни не имея как внутренне присущего качества. И потому пребывает в крайне плачевном состоянии. Неллас ссылается в этой части работы на преподобного Максима Исповедника: «
Ведь смерть существует, поясняет преп. Максим, как распад непрестанно воссоздающегося, и тело, принимая и извергая пищу, непрестанно разлагается естественным образом; и то самое, что, по мнению Адама, составляло жизнь, на деле породило в нем и в нас смерть, питая ее и по сей день. Так всю природу Адам отдал в пищу смерти. И "смерть живет все это время, соделав нас своей пищей, а мы истинно никогда не живем, поскольку всегда через тление пожираемы смертью". Вот почему чуть далее преп. Максим называет "завершение этой жизни не смертью, а избавлением от смерти"».
Каким-то непонятным образом, совершенно тогда неосознанно, именно эти мысли у меня почему проассоцировались со Шмеманом. И только сейчас, найдя Нелласа повторно, я подумала, что ведь по сути, в цитируемом фрагменте преподобный Максим говорит о том же, что и о. Александр, когда говорит о нашем нынешнем теле из мышц и костей.
Вчера перечитывая Шмемана, я вроде бы ничего нового не отметила в беседе, но в тоже время заметила, что как-то изменилось общее восприятие его беседы, и снова как-то сознание направилось вот в этом направлении – «
завершение этой жизни не смертью, а избавлением от смерти».
Когда батюшка, Вы вчера написали «о.Александр говорит о том, что вот мол, тот котенок, которого вы считали живым - смотрите, он мертв! И и не котенок вообще, а так, помесь бульдога с носорогом» - у меня опять же возникли ассоциации именно с этой мыслью (хотя может Вы что-то другое имели в виду, и тогда я просто неправильно Вашу метафору истолковала). Вобщем, кажется я еще никогда так много не думала, как вчера вечером, ночью и сегодня утром, но в итоге мысли мои фрагментарны, все равно это помесь туманно осознанного с доминорованием интуитивного. Потому я могу только выложить эти фрагментараные мысли, которые плавали и продолжают быть в моей голове, но в разобранном, сумбурном виде.
О. Александр говорит, что наша жизнь есть сплошная зависимость, т.е. это и не Жизнь вовсе. Мы зависим от материальной пищи, чтобы жило тело, но едим то, что уже умерло. – уже тут есть парадокс, что мы жизнь в себе поддерживаем смертью. Идущие в теле обменные процессы, распад, старение... – т.е. по сути большее время еще при этой земной жизни наше тело тлеет, и все время под властью смерти. Истлевает это смертное тело.
При этих мыслях о беседе о.Александра мне вчера вспомнились слова апостола Павла «
Бедный я человек! Кто избавит меня от сего тела смерти!» и вместе с этими словами, другие его слова: «
жизнь для меня - Христос, и смерть - приобретение». - Значит вновь обрести настоящую жизнь человек может только после смерти, вернее того явления которое мы привыкли называть смертью. Но Максим Исповедник называет это явление наоборот –
избавлением от смерти. И у епископа Игнатия есть мысль «
Разлучение души с телом не есть смерть, оно – только следствие смерти». – т.е. по сути наши прародители (а вместе с ними и все мы – унаследовавшие от них смертность, тленность и склонность к греху) умерли тогда, когда ослушались Бога и вкусили запретного плода. И вчера еще нашла об этом же у святителя Иоанна Златоуста: «
Хотя прародители жили еще много лет, но как только услышали, что они «прах ты и в прах возвратишься», сделались смертными, и с тех пор можно было сказать, что они умерли».
Получается, что святые, в отличие от нас, считали смертью нынешнее наше состояние (состояние в этой земной жизни), т.к. это состояние отпадения от источника Жизни – Бога.
Наше тело (и душа? – ведь она также страстна) в нынешнем состоянии подчинено греху, и поэтому отделяет нас от Бога, без Которого истинной жизни нет. Получается, что это тело должно измениться, но чтобы измениться оно должно истлеть, умереть. А каким будет обновленное тело – зависит от нашего выбора, от того как мы живем на земле. Думаю, что об этом говорит А. Шмеман - «Христианство говорит о восстановлении жизни как общения, оно говорит о том теле духовном, которое сами мы за всю свою жизнь создали себе любовью, интересом, общением, выходом из себя...». т.е. восстановление жизни – это восстановление утраченной связи с Богом, Который и есть Сама Жизнь.
Вот такая куча разобранных мыслей, которые все равно не отражают целиком то, что хотела сказать и что стоит перед глазами. При попытке внятно облечь в слова и мысли то представление, которое каким-то образом стоит перед взором, возникает ступор. Почему? – тоже не могу внятно сказать, но попытки выразить это в мыслях сопрягаются с необходимостью оперировать понятием времени и вот тут почему-то все рушится. Как только появляется категория времени, то, что вроде целостно стоит перед глазами сознания, вдруг рушится и разобщается на отдельные фрагменты, которые не получается собрать в кучу. Хотя может быть внесение категории времени тут и не возможно, поскольку речь идет о понятиях прежде всего духовных.
Но что касается недоумения по поводу мысли о. Александра -
Цитата:
А если так, то когда говорит христианство об оживлении тела, то говорит оно не об оживлении костей и мускулов, ибо и кости, и мускулы, и вся материя, и вся ткань нашего мира — это те же несколько основных элементов, в итоге — атомов; и нет ведь в них ничего специфически личного — ничего вечно моего.
то кажется оно развеялось. Если при пат.анатомическом чтении эта фраза воспринималась, как мысль о том, что воскресшее тело будет совершенно иное, то сейчас вроде все встало на свои места с пониманием этой его мысли. - т.е. говорит он тут о преображении тела в воскресении (как посеянное зерно, преображается в колос), а не о появлении совершенно нового тела.