О жалости.

Я тоже не согласна. "ваше счастье", "хранители старости"...- ерунда всё это.... Если бы она жила, пусть за 1000 вёрст, но жила...... я была бы счастлива....

Пока у меня есть время - постараюсь свою позицию очертить схематически.
Мы уже выяснили одну из центральных уязвимостей ваших представлений - у вас нет фундамента. Целостного мировоззрения.
Веры и у меня нет. Я не претендую на её наличие (не то что горы, себя частенько трудно сдвинуть с места... ).
Но у меня, как я надеюсь, есть желание двигаться в сторону её обретения, и я знаю направление, путь и какие-то основные условия движения. Я пытаюсь (как надеюсь и большинство верующих) смотреть на происходящее ка вокруг меня, так и внутри, в свете Евангелия и Христовой Церкви. Поскольку знания человечества довольно далеки от той полноты, которую порой нам представляют в СМИ, я обращаюсь в фундаментальных вопросах бытия к Божественному Откровению. (Это ключевое слово - Откровение. Не то, что я придумал или открыл о Боге, а то, что Он Сам мне сказал. Отсюда так важен для меня источник этого Откровения и его чистота.)

(Тут замечу, что тема о жалости не предполагает апологию веры как таковой и, ежели будет нужда и интерес, - создавайте др.тему, пообщаемся).

И вот что может тогда получиться (для чистоты эксперимента рассуждаем без эмоций ):
Рамки системы координат мироустроения претерпевают существенное расширение. Т.к. кроме "меня и вообще человеков" и "здесь, в границах чувственного материального мира" появляется еще "Творец и невидимый мир духовный". И вот эта последняя составляющая не просто присутствует, как этакая приправа к основному блюду, придающая ему некоторую пикантность. Она буквально все меняет. Переворачивает с головы на ноги (как говорил Честертон).

(Почему пламенные фен-шуисты готовы заниматься перепланировкой квартиры, перестановкой несущих стен и чем там еще?!, а мы - христиане: "просто верим в душе"?!?)

Вообще когда в жизни человека появляется Христос, как правило, весьма многое просто вынуждено измениться. Ну... или Христос должен уйти.
Кроме Самого Христа к человеку приходит и Его система ценностей, смыслов и мотиваций поступков.
Центр системы переносится от "меня, моё, связанное со мной" ко Христу, в Него. Он альфа и омега, начало и конец, податель жизни и придатель её смысла и вкуса. Он и есть Смысл и Вкус. Источник жизни и любви. Он и есть Жизнь, а значит и Любовь.
А далее есть бремя бессмертности души и реальности духовного мира. С ангелами, бесами и нескончаемой духовной войной и борьбой.
А вывод из этого всего тот, что это мое земное пребывание перестает быть самоцелью. На первый план выходит т.с. "качество" моей жизни и опыт моего общения с Источником Жизни - Христом. Соединение с ним становится целью.


Спасибо за ответ. Мы не знаем какова будет моя завтрашняя жизнь и будет ли она продолжаться в будущем году. И какова была бы жизнь моего ребенка - так же. Нет сослагательного наклонения и у семейных историй. Зачем себя отравлять возможными воздушными замками?!
Так же я никак не смогу узнать, что сейчас мой погибший ребенок сейчас мучается в аду. Так почему я так уверен и терзаю себя в том, что тут бы ему было хорошо, а там ему жутко плохо?? Может это все же этакий выверт психики, своего рода сделка с совестью, прятать свой дискомфорт и жалость к себе за жалость к погибшему? В условиях военных действий бесов на поле боя моего сердца это более чем возможно.

Поэтому я и спрашиваю о степени родства. Я и мой ребенок это первая степень. Ребенок это не продолжение меня. Не реализация моих несбывшихся планов и т.д. по весьма длинному списку патологий родительской "любви". Между нами существует зазор с того самого момента как перерезана пуповина, и этот зазор должен (просто обязан) увеличиваться, физически (с тем, чтобы когда он поймет и научится пользоваться своей свободой - между нами начала расти близость духовная).
Ребенок мой родственник. Это совершенно другой человек. Со своей душой и со своим к нему Божиим Промыслом! Он ценен и любим Богом сам по себе, а не как Мой_Ребенок. И моя задача, как родителя, научить его обходиться без меня. Это раз. Найти Христа и войти к Нему в общение - это два!
Если это произошло несколько форсированно чем я ожидал - так я и своей жизнью не управляю, что уж говорить о жизни другого?! (как бы это цинично не звучало...).

И никто не говорит, что надо радоваться потере ребенка или забыть это как небывшее. Но убивать себя пустыми терзаниями, постылить свою жизнь, тупо сидеть в углу и твердить что это тупик... Это сценарий побеждающих бесов. Их стратегия и пища. Это не наше!

Это я все так сбивчиво и отрывочно веду к тому (сел писать в полдень, заканчиваю ночью ), что никаких оснований жалеть именно его - нет.


Слова Владыки Гермогена (Добронравина) († 1897) белее чем здравые и уж никак не обидные.

Вот здесь для полноты картины очень важно уметь представить взгляд на это вождение за ручку самого ведомого... у моей мамы подружка "доводилась" сыночка за ручку: он выбил ей половину зубов... и мама моя буквально играет с огнем, учитывая мое неравнодушие к кострам инквизиции... проявление любви в форме вождения за ручку бывает крайне тягостным...

Девочки, спасибо, что подняли эту тему! Ясно, что мы ничего не решим, и вряд ли что-то до конца поймем, но внутреннее брожение, боль, вопросы надо как-то (хотя бы иногда!) переводить в слова, это наверное необходимо. Тогда пусть не сразу, но есть шанс, что что-то когда-то прояснится, поможет понять или даже нет, не понять, принять... Хотя бы в какой-то степени. Мы ведь испытываем одну и ту же боль, пусть у каждого она своя и у всех разная - такой парадокс или диалектика, ничего не поделаешь. И каждый опыт бесценен, пусть он даже не подойдет ко мне лично.
Я читала Нинулю, которая начала тему, потом Ирину - птичку певчую, потом Елену - как себя. Хотя и не похоже, с чем-то соглашалась, с чем-то нет, но все равно как себя, до такой степени понятны вопросы - и о жалости, и Иринины:

И опыт Елены... Многое хочется сказать, наверное не стоит пытаться все сразу, поделюсь некоторыми мыслями, навеянными темой.
Я наверное не пыталась никогда толком понять, кого больше жалею: себя или сына. Трудно разделить. Просто больно. Я уже могу отвлекаться, переключаться, читать, работать и даже смеяться, шутить, думать о чем-то другом, но это в основном на поверхности. Сын - всегда как глубина и боль. Я даже если специально о нем не думаю - это как фон жизни, горькая приправа ко всем впечатлениям, событиям, незамысловатым радостям. Горькая приправа, но не отрава! Я помню и думаю о нем, даже когда специально не вспоминаю и не думаю. Хотела бы я, чтобы было иначе, без боли? При том раскладе, который есть, и который уже не отменим - вряд ли. Любовь и боль уже так срослись, что разделить невозможно. Как и в любви выделить составляющую жалости и понять, больше в ней жалости к ребенку или к себе.
И боль напоминает еще вот о чем. В какой-то момент, еще в первый год, я, благодаря Льюису, его "Боли утраты", ясно поняла для себя такую вещь. Люблю ли я Бога больше, чем своего ребенка? Или, пусть не больше, но хотя бы так же? Ответы были слишком очевидны: нет и нет. А ведь моему "стажу", когда я пришла в церковь уже больше 10 лет... Легко верить, когда все благополучно или, по крайней мере, тихо. А когда такое - все разлетается в прах. И в душу заползают такие сомнения, которых, как я самонадеянно думала, уже и быть не может. Ан может, да еще как!
В 1995 году умер мой отец. Тогда я и пришла в храм. Пришла, потому что мир разлетелся на осколки. Вера, по шагу, по кирпичику, восстановила его. И я наивно полагала, что восстановила насовсем. Как бы не так. С уходом сына (у него, как и у Лениной Насти был порок сердца) я обнаружила себя снова на осколках мира. Каждое движение, слово, свое и чужое, рвало душу и было как отрава. В первые месяцы я бы не поверила, что смогу жить - ну даже вот как сейчас.
Может быть еще сыграл роль шок неожиданности: да, мы знали, что он болен, что сердце, что опасно и т. п. Но он был такой жизнерадостный и беззаботный - до последнего (Ярослав не даст соврать, он даже не знал, что Игорь болен так серьезно), так жадно хотел и стремился жить, так легко шел по жизни, поступил после операции на сердце в институт, закончил первый курс... Мы, конечно, никак не думали, что потеряем его так скоро и так молниеносно.
У меня даже в самом начале не было вопросов "зачем", "почему" и т. п. Подспудно было понятно: нет смысла задавать вопросы, на которые я все равно не смогу услышать и принять ответ. По крайней мере сейчас. Любой рациональный ответ извне вызывал отторжение и неприятие.
Да, так возвращаясь к "Боли утраты" Льюиса (для меня она сыграла тогда очень важную роль) я ясно поняла, что моя вера не выдержала испытания, да, по большому счету, была ли она? И вот я сижу на развалинах и ясно понимаю, что ничего не имею, что, как это в Откровении, не ручаюсь за точность цитаты, только смысл: "Ты думаешь, ты богат, и ни в чем не имеешь нужды. И не знаешь ты, что ты и несчастен, и жалок, и нищ, и слеп, и наг". Ну что ж, уже кое-что... Значит надо строить все заново. И попробовать до конца своей жизни (кто знает, сколько мне отмеряно?) восстановить здание на каком-то более прочном основании. Как? Каком? Это уже другие вопросы, другая тема....

Конечно, мы не решим окончательно этот вопрос! Но я уже теперь знаю, что надо высказать те чувства, которые постоянно сверлят в голове. Много у нас общего и много разного. Тем более и жизнь наших ушедших детей была такая разная, даже если взять двух больных детей для сравнения, и то очень много различий и в условиях жизни, и в ... (наоборот).