Часовой пояс: UTC + 3 часа |
Автор | Сообщение |
---|---|
Весна |
Суфийские притчи
|
|
Хотелось бы поделиться с форумчанами притчами замечательных суфийских авторов. Если кому-нибудь станет интересно, кто такие суфии, то я рекомендую предисловие к книге Дм.Щедровицкого «Дорога превращений», вот здесь есть он-лайн версия. Или же книгу Идриса Шаха «Суфии». Можно пойти еще более коротким путем и посмотреть статью о суфиях в Википедии. Правда, гарантию того, что после прочтения всего этого после этого сразу же станет понятно, кто такие суфии, я не дам Но! Тем не менее, все-таки какое-то представление о них должно сложиться. Вообще, если уж говорить серьезно,то лучше читать не столько о них, сколько то, что они написали. Как сказал Джалаледдин Руми: «Не смотри на мое лицо, лучше возьми из моей руки то, что я тебе даю».
Ну и, поскольку мы заговорили о Руми, я и начну с его притчи – «Шакал и павлин» (в переводе Д.Щедровицкого, с его же комментарием). Шакал, ставший павлином Шакал в красильню забежал случайно И искупался там в красильном чане. При этом он расцветку изменил И сам себя павлином возомнил, Крича везде: «Я новое творенье! Взгляните на павлинье оперенье: На мне сверкают радуги цвета, И я другим шакалам не чета!» Но отвечали прочие шакалы: «Пойми, что, как бы шкура ни сверкала, Лишь тот, кто светом свыше озарен, Назваться может райских птиц царем! Иль думаешь и впрямь, что краски эти Тебе позволят выступать в мечети И проповедь премудрую читать? Нет, лицемер, тебе святым не стать! Кто нравом отличается звериным, Тому не быть сиятельным павлином!» Но наш шакал в своем высокомерье Сказал: «Смотрите, вот – павлиньи перья! Они – избранья непреложный знак, Султанства моего высокий флаг! Они – с небес, иначе же – откуда? Я – веры доказательство, я – чудо, Я – свыше утвержденный властелин, Я – райского величия павлин!» А те ему: «Но вотчину свою Ты зрел хоть раз? Ты сам бывал в раю?» «Нет, не бывал пока…» – «А благодать Свою другим ты можешь передать?» «Пока что нет…» – «Но, мудрости печать, Хоть по-павлиньи можешь ты кричать?» «Нет, не могу…» – «Какой же ты павлин? Лишь сам собой ты признан и хвалим! Что ж ты про Мекку напеваешь нам, Коль хаджа не свершал и не был там?! Ты красками измазался в красильне, Павлину же величье дал Всесильный!» --------------- И вот такое толкование прилагается к ней: Шакал в восточном фольклоре – образ лукавства и вероломства, а павлин – бессмертия. Шакал символизирует в этой притче шарлатана, притворяющегося великим духовным наставником (кутбом – «полюсом притяжения» для ищущих Истину, руководителем поколения). Однако шакал, который «расцветку изменил», не озарен «светом свыше», т. е. не имеет благословения (барака), связанного с особыми духовными дарами; он также не умеет «кричать по-павлиньи», т. е. из уст его не слышатся поучения, внушаемые Богом. Ряд сопоставлений завершается упоминанием о человеке, выдающем себя за паломника, но в Мекке не бывавшем – таков и лжесуфий, не имеющий внутреннего опыта общения с Богом, а лишь имитирующий состояние вдохновения. Ср. евангельское уподобление лицемеров от религии «окрашенным гробам» (Матф. 23, 27–28), а также прозвище «крашеные», которое Талмуд прилагает к носителям напускного благочестия (трактат Сота 22б). К подобному случаю приложимы слова Корана: «Они тщатся обмануть Аллаха и уверовавших, но обманывают только самих себя, не ведая [этого]» (Коран 2, 9). |
Весна |
Re: Суфийские притчи
|
|
Еще одна хорошая притча на ту же тему. Кладем в «копилку»
Воющий муэдзин Дурной муэдзин в неком городе жил: Зовя на молитву, не пел он, а выл. Так дико звучал с минарета призыв, Что всяк содрогался, ни мертв и ни жив. Под вечер заслышав тот голос вдали, Всю ночь горожане уснуть не могли, И сами уж взвыли от жизни такой! Призвав муэдзина, совет городской Вручил ему полный кошель серебра: «Наш друг, тебе в путь отправляться пора! Нельзя, чтобы пеньем прекрасным таким Лишь мы наслаждались! Ты край наш покинь, Пусть люди услышат и в прочих местах, Сколь громко тобой прославляем Аллах! Призывы твои, предварив Страшный суд, Пусть их ужаснут и от ада спасут!» И наш муэдзин к каравану пристал, Чтоб в Мекку податься, к священным местам. Случилось, что ночь проводил караван В краю иноверцев, в земле христиан. И вот муэдзин преисполнился сил — К молитве ночной призывая, завыл! Корили его: «Зря распелся ты тут — Вдруг толпы неверных на нас нападут?!» Но утром явился к ним в стан лишь один, Веселый и радостный, христианин. Он кланялся всем, был он счастлив до слез, С собой дорогие подарки он нес: «Где ваш муэдзин, где тот славный герой, Что спас мою дочку ночною порой?» Сказали ему: «Это, верно, обман, Ведь за ночь никто не покинул наш стан!» А он: «Я всю правду поведаю вам: Давно моя дочь полюбила Ислам, И клятву ее повторяли уста: «В Ислам перейду, отступлюсь от Христа!» Скорбел я и слезы пред Господом лил, Ее возвратить к вере предков молил. И вот среди ночи знак свыше нам был — К молитве зовя, муэдзин ваш завыл! И в страхе спросила меня моя дочь: «Что это за вой, содрогающий ночь?» А я отвечал ей: «Всегда так ревут, Когда мусульман на молитву зовут!» Она же вскричала: «О ужас и страх! Насколько прекраснее пенье в церквах!» Под вой этот дикий я сладко заснул, Хоть долго еще он призыв свой тянул: Ведь ваш муэдзин, проревев, словно мул, Строптивую дочь мою в церковь вернул!» ---------------- Муэдзин, провозглашающий с минарета призыв к молитве, символизирует проповедника, а голос – внутренние, душевные, качества этого учителя веры. Рассказ подчеркивает, что нередко основное впечатление на ученика оказывает та форма, в которой преподносится поучение («не пел он, а выл»). Свойства души самого наставника обязательно отражаются в его наставлениях, поэтому оскверненность его сердца («вой, содрогающий ночь») может произвести на слушателей воздействие, полностью обратное ожидаемому. |
Весна |
Re: Суфийские притчи
|
|
Большая чалма
Жил некий судья. И казалось ему, Что должен носить он большую чалму, Чтоб думали люди: большая чалма — Воистину признак большого ума! Чтоб сделать чалму, чтоб расширить ее, Собрал он обрезки, собрал он тряпье, И ваты куски, и истлевшую рвань, И все запихал под красивую ткань. Снаружи посмотришь – чалма всем чалмам, И только внутри обнаружишь обман. А встречный пройдет – обернется назад, И скажет: «Судья сей и мудр, и богат!» Раз вышел в чалме наш судья за порог, — А вор на дороге его подстерег, Сорвал с головы ту большую чалму — И дёру! Но крикнул судья наш ему: «Эй ты, столь проворный и быстрый в ходьбе, Сперва посмотри, что́ досталось тебе, Что́ спрятал в чалме я – проверь, поищи, И если понравится, дальше тащи!» И вор размотал ту чалму: из нее Посыпались вата, обрезки, тряпье, И рвань закружилась, и пыль поднялась, И клочья упали в дорожную грязь. Не сразу ворюга опомниться смог: В руках у него – только ткани кусок! Топтать эту ткань стал обиженный вор: «Хитрец лицемерный! Меня ты провел! Ты сам хуже вора, хоть стар ты и сед: Я думал, что мне обеспечен обед!» То слыша, в ответ рассмеялся судья: «Пустое ты мелешь, неправда твоя — Для многих других я обманщиком был, Тебе одному я всю правду открыл!» ---- В данной притче под видом судьи выведен проповедник, кичащийся своими познаниями и якобы духовным пониманием религии («большая чалма» символизирует развитый ум), в то время как в действительности «чалма» (т. е. голова) судьи набита обрывками бессмысленных, бессвязных сведений, заимствованных им у других («клочья»). Обманутый в своих надеждах, духовно обобранный последователь этого «хитреца лицемерного» представлен в образе вора. Ведь попытка «присвоить» себе чужие знания, чтобы потом корыстно воспользоваться ими («я думал, что мне обеспечен обед»), – сродни воровству. *** В наше время особенно распространенным стал такой подход к знаниям, который описан в данной притче под видом «большой чалмы», набитой «истлевшей рванью». Голова современного человека напичкана отрывочными знаниями из самых разных областей, которые, во-первых, не складываются в общую картину бытия, помогающую духовному росту; а во-вторых, в большинстве своем, непригодны для практического использования. Человек, приобретший подобные «знания» (порой ценой немалых усилий), в конце концов может оказаться совершенно не готовым к жизненным испытаниям – или же «потерянным», лишенным духовных ориентиров. Винить такой человек станет, конечно же, своих горе-наставников, «вооруживших» его той самой «большой чалмой», какую и сами носили (вор из притчи украл чалму – это служит указанием на усилия ученика уподобиться своему учителю, стать таким же, как он). |
Часовой пояс: UTC + 3 часа |