Сообщения без ответов | Активные темы

Часовой пояс: UTC + 3 часа


Начать новую тему  Ответить на тему 
 Страница 1 из 1 [ 1 сообщение ] 
АвторСообщение
23-го января, годовщина гибели дочери моей Александры
СообщениеДобавлено: 24 май 2016, 23:03 
Не в сети
Аватара пользователя

23-го января, годовщина гибели дочери моей Александры

23-го января, на память свт. Феофана Затворника – годовщина гибели дочери моей Александры (1997 г. рожд., см. прилагаемое “Письмо к кому-то…”).
Прошу всех помянуть ее, и о мне, грешном, помолиться.
Благодарю вас.
С Богом!

прот. Андрей Кашинский.


Письмо к кому-то…

источник

2005 год
Для начала расскажу о себе. Мне 43 года, крестился только в
30 лет, образование гражданское – Московский Авиационный
Технологический институт и вечерний техникум (ради увлечения
фотографией закончил по специальности фототехника). Был зам.
директора по производству на небольшом (250 чел) заводе в Москве,
работал за границей (в ЮАР) руководителем производства на
частном заводе. Там же – в Африке – «пришел» в церковь (в
Йоханнесбурге есть храм свт. Николая (Касаткина), архиеп.
Японского. Наших священников и русских церквей тогда еще не
было. Не было даже прямого рейса в ЮАР.) Моя первая исповедь
была на английском языке, и там я начал воцерковляться. По
возвращении моем домой, мне предлагали стать директором
крупного завода, но это уже меня не интересовало – я решил все
свои силы и жизнь отдать Церкви. Господь привел меня в Данилов
монастырь, и покойный ныне архидиакон Роман (эконом
монастыря) поставил меня руководить всеми производственными
мастерскими монастыря. Почти пять лет трудничества завершились
моей женитьбой на сотруднице монастыря, рождением дочери и
сына и благословением на рукоположение. По разсуждении понял,
что хочу быть именно сельским священником, и Батюшка
благословил ехать в Ивановскую епархию, хотя я о ней даже не
задумывался, да и хотелось все же поближе к дому.
Вот так, три с половиной года назад я, москвич, был
рукоположен в священники к храму святителя Димитрия
Ростовского, что в селе Вязовское Ивановской епархии – одной из
самых бедных в России. Когда я первый раз зашел в кабинет нашего,
столь любимого теперь Владыки Амвросия, он поднял от бумаг на
меня взгляд, и сразу, не видев меня никогда до этого, сказал:
"Готовый батюшка в Вязовское". Почему сюда? – Бог весть, ибо я
всеми силами старался не допустить своих человеческих хотений в
Божий промысел обо мне. И вот – свершилось. Село в десять домов
(жилых – 4), жилья нет, магазина нет, школы нет, через дорогу –
городская свалка (гарь, вонь, бомжи, собаки), никто не здоровается,
денег тоже нет, мне сорок, двое малых детей, матушка и все родные
в ужасе. Хотел сначала отказаться, да и решил уже отказаться при
первом посещении прихода. Но вот, возвращаясь назад в епархию,
на выходе из села заметил стоящий у дороги красивый деревянный
поклонный крест, и подошел посмотреть. Подошел, прочитал и
понял, что отказываться не придется, что отказаться у меня не
получится.
Сделаю небольшое отступление – к рукоположению у
меня было несколько рекомендаций – от священника из ЮАР, от о.
Владимира Бушуева (я начинал чтецом и алтарником в Покровском
соборе в Измайлово), от епископа Видновского Тихона (я был у него
иподиаконом) и от моего хорошего друга о. Максима Запальского из
храма Преображения Господня на выезде из Москвы по
Волоколамскому шоссе. А с этой последней рекомендацией
произошло вот что – я пришел к Батюшке за рекомендацией к
рукоположению, а он говорит: «Пусть отец Максим напишет». Мы
с Максимом (тогда еще) четыре года обитали в одном кабинете в
Даниловом монастыре и очень сдружились, а потом его пригласил к
себе священником отец Федор Соколов, тогда еще живой. И вот в
2000-м году, в год гибели о. Федора, но уже после его гибели я
пришел в «его» храм за рекомендацией.
Так вот, на этом кресте было
написано, что на этом самом месте (т.е. прямо напротив храма) в
2000 году погибли протоиерей Феодор и его водитель Георгий. Я
помню, что стоял, как в столбняке, весь покрытый потом, а по всему
телу «бегали мурашки» от реального видения промысла Божиего
обо мне. А ведь я до этого самого момента не знал где погиб о.
Федор! Уже позже вдова о. Федора, матушка Галина рассказала мне,
как Святейший Патриарх Пимен благословил их на брак иконой
святителя Димитрия Ростовского. И как я поразился этим, так и она
поразилась, что о. Федор погиб у храма опять же святителя
Димитрия Ростовского, а она этого не знала, так как храм тогда
временно не действовал. Вернувшись в епархию, я рассказал
Владыке о произошедшем, и он также поразился, и говорит: «Ну
вот, отец Андрей, ты на месте, на котором тебе быть суждено
Господом. Я никогда не уберу тебя с этого места. Служи, крепись,
спасайся». Я попытался что-то говорить про мою семью, про школу
для детей, про помойку и вонь, но он только качал головой и
приговаривал: «Помоги, Господи!»
Первое время спал в машине. Кушать, мыться и в туалет ездил
в мужской монастырь в г. Иваново. Молился: «Господи, Ты меня
сюда поставил, – значит, я должен довериться Твоей воле святой, а
Ты помоги, чтобы семья была здесь, чтобы расположились сердечки
людей, чтобы поддержка финансовая была, чтобы мне устоять». В
храме не было окон и в очень плохом состоянии стены, но зато был
потолок (протекающий), плохонький пол и минимальное
необходимое количество богослужебной утвари и литературы –
можно было начинать служить. Было постоянное, реально
ощущаемое чувство: Господь рядом! И постоянная Его поддержка,
помощь.
Уже через два месяца меня навестила доченька (ныне
покойная) Сашенька (Александра, 5 лет, названная так при
рождении в честь Императрицы Александры Федоровны, супруги
Царя Николая Второго, прославленных вместе с детьми в лике
святых страстотерпцев; важно для меня упомянуть, что зимний
придел храма свт. Димитрия Ростовского освящен в честь св. Царя-
мученика Николая). Она открыла для себя новый мир. За три дня
своего первого пребывания на приходе она перецеловала не только
всех кошек и собак, но и всех лягушек, кузнечиков, червяков и
паучков, которые попадали ей в руки – она так высказывала им свою
любовь. (Бывает, что на бумаге остаются следы от слез, а тут –
клавиатура). Она собирала цветы украшать храм к службе,
пробовала подпевать на клиросе (и получалось!), вставала утром
вместе со мной, и не хотела уезжать – я обрел в ней свою первую и
верную помощницу.
И вот сегодня, а вернее к январю 2004 г., в храме тепло и
уютно, во всех окнах вставлены рамы со стеклами, сооружена
крещенская купель полного погружения, имеются два дома:
меньший – семьи священника, и больший – гостевой (дома требуют
ремонта, но жить можно), гараж, попытались завести коз. Сашенька
пошла в школу в соседнем селе, в первый класс, а меня на
родительском собрании выбрали председателем родительского
комитета школы (священника!!!), предложили быть членом
родительского комитета школ района (конечно, я согласился!),
организовали для школы рождественскую елку с безплатными
подарками. Начались обсуждения о преподавании православных
предметов. Уже серьезно обсуждался у главы администрации вопрос
о выкупе школы, чтобы сделать из нее православную школу, и
деньги (вернее – люди) для этого нашлись! В местной районной
газете стала действовать постоянная православная страница, статьи
для которой писались мною, людей на Богослужении стало больше –
приезжали из ближних городов, люди в городе стали узнавать,
здороваться и подходить с вопросами и просьбами.
Конечно, жизнь не была легкой и безоблачной – враг строил
свои козни, но все с Божией помощью устраивалось. Первое
серьезное нападение произошло на следующий день после выхода
газеты с первой статьей из постоянной рубрики «Свеча». Я с детьми
приехал в редакцию отдать следующую – вторую статью. Обсудили,
порадовались почину, и на выходе из редакции Миша (сын, 4 года)
вдруг заплакал, почти кричал – живот раздуло пузырем. Уровень
медицинской скорой помощи, особенно в части ее милосердия, здесь
– в глубинке – не пожелаю кому-либо испытать. Испытание длилось
около часа, мы с Сашенькой молились как могли, но вот Миша мог
только кричать – от боли он не мог даже понять, что я хочу от него,
прося: «Миша, молись!». В какой-то момент мне удалось уговорить
его повторить: «Господи, помоги!» – боль стала стихать, и через
минут десять Миша улыбающийся бегал по отделению, а врач,
разводя руками, ничего не мог понять.
Минуло Рождество (ночная служба, а в храме – 21 человек! И
как радостно!), Крещение (27 человек, мы налили в крещенскую
купель воды, освятили и окунались – в храме-то тепло – сколько
было радости и ликования!), впереди день памяти Собора
Новомучеников и Исповедников Российских – я считаю этот день
как один из престольных праздников в нашем храме. У Сашеньки
малые именины. В редакции просят статью. Объясняю, что тема
слишком объемна, чтобы уместить на одной странице газеты, – они
настаивают, значит надо соглашаться. Несколько дней пытаюсь
осознать и построить статью – ничего не получается: слишком
объемная тема. Статья не получается, выходит по объему только
книга. Срок подходит, делать нечего – уложив детей спать,
помолился, обложился книгами и начал писать. Очнулся под утро –
статья на четыре газетных листа, хотя сокращал как только мог. Еще
день обдумывал, и в четверг 22.01. вместе с детьми поехали в
редакцию. Дел много – на завтра уезжать в Москву – там матушка
ждет нас (она сдавала свою работу в Москве), бабушки, да и у меня
дел полно – люди ждут, да и денег подсобрать – Москва-кормилица,
а приход требует все больше денег – крыша, фундамент, текучка.
В редакции говорят: «Много!», отвечаю: «Меньше не могу!
Придумайте что-нибудь». Предложили оформить коммерческий
тираж, то есть газета выйдет в двух частях: обычный номер и номер,
полностью посвященный только нашей теме. Надо заплатить за
тираж, и деньги нашлись в самое короткое время! Все обсудили, и я
с великой радостью на сердце поехал в село – собирать вещи.
Утро 23.01. Солнце, морозец, небо голубейшее без облачка,
храм сверкает, на душе радость встречи с матушкой! Перед
отъездом, как обычно, зашли в храм помолиться перед дорогой. Все
приложились к иконам – на душе ни тени, ни облачка сомнений,
огорчений. Сели в машину, поехали. Решил ехать через Ростов –
дорога спокойная и очень красивая, мы любили эту дорогу. Дети
вели себя на удивление послушно и не капризно. Мы с Сашенькой
все поражались красотам вокруг, и она все повторяла сказанные
мной слова: «Как все Господь красиво для нас устроил и подарил
нам эту красивую дорогу!». И все расспрашивала меня – какие мы
будем, когда воскреснем, и узнаем ли мы друг друга, и встретимся
ли мы после смерти. Вот такие радостные мы и въехали в г. Ростов
Великий.
Прямая дорога по краю города – трасса на Москву. (Как же
страшно опять все это вызывать перед глазами, но надо – может, на
этот раз все-таки пойму: мог ли я в этой ситуации повести себя по-
другому, могла ли донюшка остаться в живых? Хотя прекрасно уже
понимаю, что это была не просто авария и не просто смерть.) Дорога
пуста – только мы и навстречу едет грузовик-молоковоз. Скорость
соответствует, дорога ровная и прямая, поворотов нет. И вот
молоковоз за несколько метров перед нами вдруг разворачивается и
встает перпендикулярно нам, перегородив нам движение!.. Время
как замедлилось, и я ясно вижу колеса грузовика – он поворачивал
наперерез нам! Но поворотов там нет! Жму на тормоза, но все
слишком неожиданно и слишком близко. Удар, сыпятся стекла,
крики, облака пара, я зажат со всех сторон так, что и не
пошевелиться, не расстегнуть ремень, на заднем сидении криком
кричит окровавленный Мишка, а у меня на плече – моя
ненаглядинка донюшка – глазки закрыты, а из головы ручьем течет
кровь по мне. Потом... потом в этом подряснике мне пришлось
находиться не снимая до самых похорон – даже не было времени и
возможности поменять его. Произошло все в пятницу; в субботу
утром забрали тело и повезли назад на приход. Приехали – начали
служить воскресную Всенощную. Всю ночь в храме читали
Псалтирь, и только перед Литургией у меня появилась возможность
поменять подрясник. А этот – окровавленный – мы постелили на дно
могилки, под гробик. А пока... пока из реанимации меня выставили;
как раз привезли и Мишу – рука сломана, челюсть треснута, весь
окровавленный от многочисленных порезов на лице и руках, но,
слава Богу, без угрозы для жизни. Нас положили в палату, Мише
сделали укол, и он сразу заснул. Добрые люди спросили: чем они
могут помочь, и я попросил их привезти из машины мой
священнический требный портфель. Когда привезли портфель,
рассказали, что машину отбуксировали в ближайший монастырь.
«Что за монастырь?» – спросил я. «Святителя Димитрия Ростовского
монастырь», – ответили. И вот с этого момента все стало ясным, все
выстроилось в ясную логическую схему: рукоположение –
назначение – смирение – возрождение жизни на приходе – школа –
статьи – болезнь Миши после первой статьи – первая такая статья на
ВСЮ газету, впервые в этой газете и в этом районе на ТАКУЮ тему
– этот грузовик – имя святителя, на чьей канонической территории
все произошло, и в храме имени которого мне суждено служить, а
Сашеньке – помогать. Должен был погибнуть я – на меня был
направлен удар, но моя воцерковленная, знающая молитвы и
любящая молиться за других, много читавшая и любящая читать
детские книги о Боге, о Церкви, об Ангелах, столь много
помогавшая мне по храму и на клиросе, безоглядно меня любящая,
моя шестилетняя дочь Александра приняла этот удар на себя. (Мне
довелось позже встретиться с водителем молоковоза, когда нас
проверяли на присутствие алкоголя в крови, он не пострадал. На мой
вопрос он ответил кратко: «Занесло». Я не стал обсуждать с ним эту
тему, но что тяжелый грузовик на скорости около 40 км в час, на
прямой и ровной дороге без поворотов может занести – поверить в
это очень трудно, к тому же я видел колеса – он поворачивал!
Знакомый инспектор ГИБДД объяснил мне, что занести может в том
случае, если бак с молоком был неполон – волнением большой
массы молока. Водитель обязан учитывать это, но как быть с
колесами? Да и бак был пуст. Конечно, это не прозвучало на суде, я
отказался от любых претензий и попросил, чтобы с водителя было
снято обвинение, и он не попал в тюрьму.) -5-
Получив мой требный портфель, я постучался в дверь
реанимации и попросил о разрешении помолиться рядом с
доченькой. На мой вопрос о ее состоянии врачи очень осторожно и
мягко, но уверенно объяснили, что Сашенька получила крайне
серьезные травмы черепа и головного мозга и что с такими
травмами жизнь невозможна. Сашенька была обречена, но я
священник, и я знаю – как безграничны могут быть любовь и
милосердие Божие – ведь я столько раз ощущал их на себе! И
столько раз видел доказательства этого на других!
Я вошел в палату. Это маленькое тельце, каждый изгиб,
родинку, царапинку которого я так хорошо знал – ведь это была моя
обязанность, мыть детей – теперь лежало окровавленное, с
подключенными к нему приборами и без какой-либо надежды со
стороны врачей на жизнь. Первое, что я сделал – благословил
доченьку иерейским благословением. И тут произошло то, значение
чего я понял только позже – тельце доченьки вздрогнуло и как-то
обмякло. «Не умерла ли?» – подумал я, но достал из требного
портфеля маслице, оставшееся от соборования, и помазал
крестообразно лобик, потом протер грудку крещенской водой и
начал молебен, постоянно прерываясь от рыданий.
Закончив молебен, я отошел в палату к сыну. Он спал глубоко
и спокойно – и я вернулся в реанимацию к доченьке. В палате были
медсестры – все приборы были уже отключены от тела, и они
обтирали его влажными салфетками от присохшей крови. «Все?» –
спросил я, они молча кивнули. Опять надеваю епитрахиль, опять
беру требник и, опять прерываясь от рыданий, начинаю петь – но
уже панихиду.
Окончив панихиду, я вышел в коридор к медсестрам. «Вот и
все», – сказал им. Все они выглядели очень подавленно, кто-то
плакал. «Батюшка, мы не хотели вам говорить, но она уже была
мертва, когда вы в первый раз служили». И вот тут до меня дошло –
МИЛЫЕ ВЫ МОИ! МЕРТВЫЕ НЕ ВЗДРАГИВАЮТ! ЗНАЧИТ,
ДУША НЕ ПОКИДАЛА ТЕЛА, ОЖИДАЯ НА ЭТО
БЛАГОСЛОВЕНИЯ!!! Донюшка ты моя ненаглядная, я столько сил
положил на то, чтобы вложить в тебя, что ничего нельзя делать без
родительского разрешения, без благословения. И вот ты не умирала,
пока я не благословил тебя, как благословлял каждый вечер перед
сном! Какая же ты стала послушная, доченька!
Было около шести часов вечера. Предупрежденная по
телефону супруга была уже где-то на подъезде. Позвонив в
монастырь свт. Димитрия Ростовского, я представился и рассказал,
что произошло, но они уже все знали и обещали за ночь изготовить
гроб, крест и выделить машину. Я вернулся в палату к сынишке – он
не спал. «Саша умерла», – не стал скрывать я. «Она теперь на
Небе?» – спросил мой, все понявший, четырехлетний сын. Впереди
предстоял такой же разговор с супругой – ведь о смерти она еще не
знала. Нам пришлось пройти и это.
Когда настало время отвозить тело дочери в морг, я попросил
сделать это сам. Как был – в епитрахили, поручах и с крестом, сам
переложил тело на тележку, сам на громыхающей тележке через
темную морозную улицу отвез к моргу, сам переложил на стол в
морге, накрыл простыней и оставил на ночь.
Утром отправился в монастырь узнать о гробе и о машине.
Осмотрев свою машину, ужаснулся – от лобового удара кабина
глубоко деформировалась, пластмассовая обшивка внутри кабины
лопнула, образовав подобие ножей, направленных остриями внутрь
кабины. На остриях, на некоторых из них была кровь. Я перешел к
водительскому (моему) месту. Мне 41 год, инженер, более 10 лет за
рулем, пришлось быть свидетелем разных ситуаций, но я смотрел на
место водителя, и не мог понять – почему и как я остался жив?!
Позже, в морге, когда мы перекладывали тело доченьки в гроб
(спаси, Господи, и помилуй раба Твоего иеромонаха Сергия,
изготовившего за одну ночь эту чудную девичью домовину небесно-
голубого и белого цветов, и раба Твоего Анатолия, помогшего
перевезти, одеть и украсить тело доченьки, и раба Твоего монаха
Василия, организовавшего все, и настоятеля монастыря иеромонаха
Серафима, благословившего все. Помогай им, Господи!), я увидел
еще одно доказательство. Чтобы составить заключение о причине
смерти, патологоанатом был вынужден состричь часть волос на
темечке дочери, и я увидел раны очень похожие на удары штыков. И
вот тут я вспомнил пластмассовые «ножи» в кабине. Вспомнил
также, что в статье упоминал, как красноармейцы убивали штыками
в голову священномученика Владимира, митрополита Киевского и
Галицкого, и как штыками добивали расстрелянную Царскую
Семью. Все окончательно встало на свои места – ведь бес не может
придумать ничего своего. Я позвонил Владыке, рассказал обо всем,
и он полностью подтвердил мои догадки: «Держитесь, отец Андрей,
это очень сильное искушение – дьявол вас все-таки достал», и
благословил хоронить за алтарем храма. Храма, для которого она в
свои 6 лет столько успела сделать!
Когда копали могилку, на должной глубине наткнулись на
старую (не менее 100 лет) могилу. Сохранились доски гроба и
косточки, по размерам, предположительно, принадлежавшие
ребенку того же возраста, что и Саша. Косточки прекрасно
сохранились, желтого цвета, без признаков тления. А крестик,
найденный в могилке я положил на престол. В эту могилку гробик и
опустили. Пожилые люди вспоминают, что в этом месте (за алтарем
и справа) хоронили священников и членов их семей и было много
красивых надгробий.
На похоронах был полон храм. Приехала вся школа (и учителя
и ученики), приехали все родственники из Москвы, приехали из
Московского Данилова монастыря, приехали все знакомые батюшки
с округи, приехало много незнакомых людей, захотевших разделить
с нами нашу тяжесть, приехали с цветами зам. мэра районного
центра и заведующий РОНО. Соболезнования были высказаны в
газете, по радио и по телевидению (местным). Цветов было столько,
что не помещались в гроб, а Саша улыбалась. Эта легкая радостная
улыбка и сейчас стоит у меня перед глазами. Этой улыбки не было
ни в реанимации, ни в морге – она появилась, когда мы открыли
гроб в храме и стали одевать и украшать тело доченьки.
Думаю, что должен попросить прощения за подробность в
изложении, за множество мелочей, за то, что невольно возложил на
Вас часть моих переживаний, но Вы же знаете: горе, разделенное с
близким, становится меньше, а радость – больше, а Вас (знаемых и
незнаемых) у меня – вот аж сколько – помогайте.
И еще хочу сказать, что я верю, что это была не случайность, а
явное бесовское нападение, и что погибнуть должен был я. Но наш
Всеблагий и Многомилостивый Господь судил иначе – что больше
помощи и толку для меня будет не погибнуть, а остаться здесь и
получить в помощники и заступники Ангела – мою, столь любящую
меня, доченьку. Вы попробуйте представить себе – какую же
великую помощницу мне Господь судил! Помню тот день, когда
доченька впервые сама начистила целую кастрюлю картошки,
помыла, мы поставили кастрюлю на огонь и на ужин кушали и
похваливали. Помню, как она научилась мыть посуду и с тех пор
часто ее мыла. Помню, как носили дрова в храм к службе, и много
что еще помню – это все была необходимая, но земная помощь.
Доченька, как же больше ты сможешь помогать нам сейчас!
Обсуждая происшедшее, мы с супругой пришли к выводу, что
уже за полгода Саша начала готовиться к этому – она стала в
разговоре отождествлять себя с Ангелами, задавала много вопросов
о смерти, о воскресении, о Небе, об Ангелах. Начала
исповедоваться, и ее исповеди были для меня великим утешением.
Это были исповеди воцерковленного, серьезного и ответственного
христианина, хоть и выраженные по-детски – я храню все ее
листочки исповедей, написанные корявыми большими детскими
буквами. А знаете, что она любила рисовать в последние месяца три
и рисовала чаще всего? Это были полянки с цветами, птичками и
прочими девичьими радостями, храмами, Ангелами, Святым Духом
в виде голубя, изображения Святого Креста, Чаша со Святым
Причастием, храмовые подсвечники с горящими свечами – это она
рисовала место, где «всякое дыхание хвалит Господа». Но
окончательное решение было, видимо, принято «на небесех» за три
дня до происшедшего, и доченька с радостью согласилась. К такому
выводу, повторяю, мы пришли после внимательного рассмотрения
последних событий, разговоров, поведения и прекрасно понимая
опасность впадения в духовную прелесть. Я верю, что статья о
Новомучениках и Исповедниках Российских стала поводом для
сведения счетов и что Саша, названная в честь св. Царицы
Александры Федоровны, пострадала за память Новомучеников, а
значит, и разделила с ними славу.
Конечно, понимая все это как священник, я, а точнее мы все,
скорбим столь глубоко! Нам очень ее не хватает, мы очень скучаем
по ней. И если бы не наш Бог – Преблагий Бог-любовь, а также
наша вера в Него, в Его промысел – страшно подумать, до чего
можно было бы дойти. А пока – здоровье подорвано, матушка
возненавидела эти места, забрала сына и уехала в Москву, и не хочет
ничего знать о приезде сюда. Я больше не председатель
родительского комитета школы, так как я уже не родитель, а сына
супруга безоговорочно отдает в школу только в Москве. Пед.
коллектив школы очень просил меня остаться у них, но школа
находится на территории другого прихода, а местный священник
принципиально не ходит в школу, и постоянно высказывал мне
претензии по моей школьной деятельности (вот уж год, как погибла
дочь, и как в школе не было священника). Так что у меня остались
только Богослужения (хозяйственными делами я уже не могу
заниматься после удара головой в аварии) и статьи в газету. Храм
обычно пустой, – приход-то весь меньше 20-ти человек, да и те не
ходят по принципиальным соображениям или старые да больные, но
от батюшки открещиваются – а вдруг помру. Раз в месяц – плановая
статья на одну газетную страницу, и, по мере сбора средств
(выкупить тираж стоит 8 тысяч рублей), обычно к праздникам –
большая статья на четыре газетные страницы. И вот я уже был в
недоумении о том, нужен ли я здесь – семья распадается, жить на
селе без помощников и не мочь нагнуться, землю вскопать, дров
поколоть и принести и т.п. – может пришла пора уступить место
другому? А как быть с могилкой за алтарем? Я к Владыке, а он все
одно: «Это ваше место», я говорю, что уже не в силах, а он все -
«Господи, помоги!». Молился, просил дочь доложиться – как она?
Явилась во сне в ночь под Благовещение (за миг до звонка
будильника, чтобы вставать на Литургию), доложилась – в соборе
Небесных Сил Безплотных, под началом у Архангела Михаила.
Дальше – больше, чувствовал себя очень плохо – думал сам
помираю, обрадовался, но... Явилась дочь моя во сне своей первой
учительнице (она верующая, и очень они полюбили друг друга) и
сказала буквально следующее: «Передайте папе, что умирать ему
еще рано – у него очень много работы, а пусть лучше займется
сиротами». Какими сиротами? И вот как-то я, будучи в городе
Фурманове (10 км от прихода, наш районный центр) встречаю одну
знакомую верующую женщину. Поговорили, а она и говорит, мол,
что ж это вы, батюшки, совсем ничего не делаете, а сектанты тут
творят что хотят. Что случилось? Она и рассказывает, что
устроилась она работать в Фурмановский детский дом, а там на
прошлой неделе приезжали какие-то иностранцы, называли себя
христианами, играли на гитарах, дарили Библии и целую неделю
прожили в детском доме! А как же, говорю, местные батюшки, ведь
в Фурманове 4 храма, около десяти священников, а городишко-то
совсем маленький – за полчаса из конца в конец можно пройти? Что
вы, говорит, за все время ни разу никого не было. Ну, думаю, дела!
12 лет как открылись храмы, сердце России, какие-то иностранцы
тут по детдомам шляются, а свои родные попы не заходят! И тут до
меня дошло о каких сиротах говорила дочка! Спросил я разрешения,
и поехал в детский дом – так меня директор все не отпускала –
«Батюшка, а вы точно к нам опять придете? Не обманете?» Как я
могу обмануть, ведь меня дочка моя ненаглядная прислала! А та все
свое: «Так ведь никто не приходил, сколько я ни звала. Батюшка, вы
точно опять придете, не обманете?» А уж когда увидел детишек,
когда они обступили меня, пообнимали – обрыдался совсем!
Спрашиваю: «Причащались, в храме были? Крестики есть?» А они
всё «нет» да «нет». Господи, помоги, - 80 человек детей в русской
глубинке без крестиков, без храма, без батюшки! На ближайшее
воскресенье нанял автобус, и вот 27 человек детишек от 2-х до 6-ти
лет впервые одели крестики и впервые причащались – все, кто были
в храме, плакали. Я служить не мог, видя эти глаза. Потом другие,
потом начались регулярные встречи, беседы, потом (собрал денежек
и на 8 тысяч купил саженцев – яблони, груши, вишня, плодоносные
кусты) посадили сад за храмом, на бывшей церковной (а теперь
никому не нужной) земле. Потом Рождество, Крещение, крестины,
подарки. Бегут: «Басюська, басюська!», а то еще: «Андрей –
батюшка». А с этого года хочу (вроде договорились насчет большой
армейской палатки) попробовать что-то типа летнего лагеря за
храмом. А у них гос. финансирование-то урезали так, что бедная
директор за голову держится, да с надеждой на меня смотрит – а на
кого ей еще надеяться. Вот так, была у меня семья и двое детишек, а
стал целый дом и 80 детей. Да разных – от 2-х (с этими-то полегче)
лет, да и до 15-ти (ого-го!). А так радуются они – неизбалованны
ведь лаской-то. А директор ворчит: «Отец Андрей, что вы
позволяете столько обнимать вас, да лазить по вам, балуете мне
детей!» А что ей сказать, все она понимает – она молодец,
настоящий директор детского дома, на своем месте. Да и все
воспитатели хорошие – подвижники.
А тут еще! Недавно подходят ко мне и спрашивают: «А
почему вы, батюшка к нам не заходите?» - «Куда, к вам?» - «В
роддом!» - «Как же, - говорю – ведь батюшки, да матушки рожают,
значит, заходят?» - «Да нет, - говорят – рожать-то рожают, да только
передачи и приносят. А чтобы поговорить, так нет» !!! И вот уже
несколько раз я беседовал с «пузатыми», а они так слушают! И
персонал так слушает! А как благословлял прямо перед родами, да
они рожали быстро и хорошо, да благодарили потом! А там
«контингент» обновляется каждую неделю! Какая возможность для
проповеди!
Ну вот, как будто и поговорил с вами, и поплакал. Простите
меня за то, что отнял время у вас, что, может,
с'фамильярничал
где –
здесь-то попроще, чем в Москве, может чего и не заметил.


 
 Страница 1 из 1 [ 1 сообщение ] 

Часовой пояс: UTC + 3 часа


Наши сайты:
SmertiNet.ruСайт SmertiNet.ruAhirat.ruСайт Ahirat.ru
© 2012-2023 Смерти нет!
При поддержке phpBB Group и русскоязычного сообщества phpBB

Рейтинг@Mail.ru Яндекс.Метрика
Time : 0.075s | 22 Queries | GZIP : On